Страницы прошлого Тисульского района

Как известно я родилась в небольшом поселке Кемеровской области – Тисуле. В интернете очень мало о нем написано: о его красотах, людях, истории становления поселка. Хочу в своем блоге выложить информацию из книги В.А.Карманова «Тисуль. Страницы прошлого и настоящего Тисульского района». Очень интересно было прочесть о истории родного места, спасибо автору!

         По указу Петра Первого

  Землями в верхнем течении Кии многие годы безраз­дельно владели военачальники Алтын-ханов. Они безжа­лостно обирали местные кочевые племена хакасов, тувин­цев, кыргызов, шорцев. Потому и тянулись эти люди — охотники и скотоводы — к русскому воеводе, надеясь на снисхождение, выгодный товарообмен, защиту от неспра­ведливого суда.

  Ратные люди, побывавшие на берегах таежных Берчикульских озер, рассказывали о необыкновенных богатст­вах и красотах этой земли. В одну из экспедиций Томско­му воеводе Ржевскому был доставлен «камень отменного весу и блеску». Камень этот был послан в Москву. Одно­временно в южную тайгу был направлен специальный от­ряд под командованием боярского сына Степана Тупальского, для того, чтобы выяснить, «где та руда проявляет­ся», и определить возможности строительства там рудоплавильного завода.

 Петр Первый посылал своим воеводам в Сибирь одну за другой грамоты, в которых требовал «всеми мерами приумножать казну», искать серебро, слюду и другие бо­гатства.

...Отряд Тупальского вышел из Томска летом 1695 го­да. В то время путь до переправы через Кию проходил по малопроезжему тракту. В Кийском участники похода оставили лошадей и пересели на лодки. На шестах они поднялись до Серты, устье которой лежит под каменистой кручей высокого правого берега Кии, одетого в зеленую шапку смешанного леса. Может быть с тех давних пор это удивительно красивое, богатое рыбой место стало пристанищем путников, рыбаков, а сейчас — туристов. Здесь, не­далеко от устья Серты, сейчас находится центральная усадьба совхоза «Усть-Сертинский» соседнего Чебулинского района.

Ратники прошли по Серте до Колбы, а потом по Тисульке до Каштака. Сегодня этот водный путь кажется нам невероятным. Названные реки сильно обмелели. Нель­зя, однако,   представлять их и слишком   полноводными. Ведь этот путь был избран потому, что другого в то время не было.

В семи верстах от устья на Каштаке отряд Тупальского сделал «заруб» места для строительства сереброплавильного завода.

Само название реки говорит о том, что земли здесь были обжитыми. В переводе с тюркского «каштак» озна­чает «шалаш», «обжитое место». Деревни с таким назва­нием есть сегодня во многих сибирских областях.

В Томск отряд Тупальского привез образцы серебря­ной руды, которые царскими рудознатцами были оценены очень высоко. «Томская руда добра образцом и в глубине пребогатая будет»,— записано в заключении. Забегая вперед, скажем, что эти предположения не оправдались. Очень скоро выяснилось, что запасы руды на Каштаке малы.

В 1696 году в Томск по указу Петра Первого направ­ляется грек Александр Левандиан (Левандианис) «пла­вить руду на Каштаке и обучать рудоплавильному и се­ребряному и всякому другому делу томчан всяких гра­мотных и неграмотных». А в августе 1697 года из Томска  вышел невиданный по тем временам отряд, насчитываю­щий 500—600 человек ратных и работных людей. Вместе с необходимым оборудованием для добычи руды и строительства завода он вез три пушки. Если путь до перепра­вы через Кию был хорошо известен, несложен, то после переправы отряд, надо полагать, шел, прорубая дорогу в тайге. Всего шесть-семь километров он проходил в сутки. На всю дорогу от Томска до Каштака было затрачено 22 дня.

Проводники остановили отряд на высоком береговом увале, спускающемся каменистыми уступами круто к речке. Вскоре здесь недалеко от места обнаружения руды был построен острог «мерою по двадцать сажен во все четыре стороны, по углам — четыре рубленые башни, а в них четыре избы».

В одной из отписок царю Александр Левандиан так рассказывает о начале этого крупного по тому времени предприятия: «Работа, государь, началась октября перво­го числа, копали на глубину яму шесть сажен трехар­шинных, а больше того копать было невозможно, для того вошло воды многое число и были великие морозы, а жила из той подкопанной ямы разделилась на четыре стороны, а изо всех сторон течет ключевая вода и мы ту воду вы­ливая и землю копая с великим своим мучением шли под­копом шесть недель...»

Известно, что уже в то время для отлива воды из под­копа (штольни) применялись какие-то насосы, потому что, как сказано в документах,- «отлив воды шел малыми людьми».                        

Левандиан в одном из своих писем жалуется царю на боярского сына Семена Лаврова, возглавлявшего отряд, который «чинит препятствия — не дает ни лошадей, ни людей

Нелегко открывала свои богатства    сибирская земля. Вот что сообщает царю томский воевода летом 1697 года: «...нынешней весной время учинилось вельмо многоснеж­ное: майя в 15-й день выпали на Каштаке снега великие, в аршин с лишком, а за теми, государь, холодами и за великою водою в том подкопе остановило промысел, в тех великих стужах невозможно было им воды отвести». Воевода, однако, уверял царя, что предприятие это осуществлено не напрасно, обещал, как только начнется «плавеж руды», увеличить число работных людей.

Но сереброплавильный завод на Каштаке быстро от­работал запасы руды и был ликвидирован к 1700 году. Через несколько лет грек Левандиан откроет в Сибири ряд таких предприятий.

Видимо, неудачи на Каштаке и побудили Петра Перво­го в 1700 году создать Приказ рудокопных дел, который упорядочил горное дело в стране.

 Нет сомнения, что создание рудоплавильного завода на Каштане было толчком дли развития хлебопашества и ско­товодства в этом районе. Можно предполагать, что многие горнорабочие, пришедшие сюда с Урала с Левандианом, уже не смогли вернуться домой. Они и дали начало посе­лению в месте слияния Тисульки и Каштака. Но в исто­рических документах впервые Тисуль упоминается лишь в 1783 году. Этот год и считается годом основания районно­го центра Тисуль.

Во многих документах упоминается острог на Каштаке без связи с рудником после 1700 года. Надо полагать, что острог существовал еще несколько лет после того, как рудник прекратил свою работу. Видимо, была у отряда Семена Лаврова и другая цель. Каштакский острог нахо­дился на одной линии с Кузнецким на Томи и Саянским на Енисее, где в те годы намечалась южная граница русского государства. Следовательно, надобность в Каштакском остроге могла отпасть только тогда, когда граница отошла южнее.

На старый рудник...

Мне очень долго пришлось искать проводника на рудник петровских времен. Самостоятельные поиски его ничего не давали. Несколько раз я проходил у буровато-розо­вых камней, вывороченных из земли, но никак не мог предположить, что где-то под ними находится та самая штольня, о которой уже не раз писали краеведы. Но мало кто в Тисуле сегодня может указать место расположения рудника. Потому и пришел я к Андрею Лукьяновичу Кохторову, который в Тисуле родился и вырос, был первым председателем сельского Совета, не один раз, еще маль­чишкой, спускался в штольню.

Находится эта штольня всего в десяти метрах от бере­та реки. Место это сейчас никак не назовешь гиблым. Кра­сивый березовый лес обступает со всех сторон старую штольню. Берег, надо полагать, был изрядно изрыт землекопами. Здесь можно, опираясь на воображение, увидеть и ровную площадку, где находился острог, и земляные валы, и многое другое. Но три столетия сделали свое дело.

— Может быть, на этом камне и сиживал горбоносый грек Александр Левандиан и смотрел за тем, как могучие уральцы, орудуя клиньями, вгрызаются в скалу? — произносит Андрей Лукьянович.             

 — А на этом камне, будто окрашенном кровью, пороли за ослушание рудокопа, и боярский сын Семен Лавров, развалившись вельможно в санках, руководил этой экзекуцией, - вслух размышляю я.

Очень много самых разных впечатлений дарит «старый рудник». Если говорить серьезно, то ведь отсюда и начи­налось развитие горного дела в нашем индустриальном Кузбассе. Пусть рудник не принес России большой прибы­ли, но уже тем, что он был первой пробой, что неудачи на нем заставили царя улучшить «рудокопные дела» в нашем государстве, он заслуживает уважения.

Очень хочется заглянуть в штольню, чтобы ответить на «опрос, почему же ошиблись и Тупальский, и Левандиан в прогнозах? А может быть, все еще впереди?

ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА

Встреча с капиталом

Прошло чуть ли не полтора столетия, прежде чем снова на берегах Берчикуля зазвучала русская речь. В 1827 году с далекого Урала пришла сюда экспедиция во главе с унтерштейгером Исаковым для поиска золота. Снарядил ее верхотурский купец первой гильдии Андрей Попов.

Пробираясь на плотах по многочисленным сибирским рекам из одного края в другой по отрогам северного скло­на Кузнецкого Алатау, он открывает одно за другим богатые месторождения золота. В том же году на реках Сухой и Большой Берикули, на россыпных месторождениях бы­ли открыты прииски — Первая и Шестая Берикульские площадки — предшественники нынешнего Берикульского рудника.

 Это известие сразу всколыхнуло не только русских, но и иностранных предпринимателей. Несмотря на то, что «Высочайшее повеление о разрешении частным лицам поиска золота в сибирских губерниях» было принято много позже, сюда устремляются сотни золотопромышленников. Среди них выделяются екатеринбургские купцы Рязанов, Баландин, Казанцев. Министерство финансов царского правительства выдает лицензии на открытие приисков не только князьям и генералам — как награду за верную службу, но и различного рода дельцам за взятки. Откры­вается свободный доступ в Сибирь и иностранному капи­талу.

…Небольшой поселок Тисуль, оказавшийся в центре зо­лотой лихорадки, начинает быстро расти. Происходит бы­строе расслоение деревни. Возникают крупные кулацкие хозяйства. В 1858 году Тисуль становится центром Дмит­риевской волости. К этому времени здесь насчитывается более 100 дворов и 800 жителей. А еще через три десятилетия население поселка достигает   трех тысяч человек.

Шесть каменных магазинов, часть которых сохранилась до наших дней, 25 купеческих лавок, большое количество пи­тейных и других увеселительных заведений стояли с открытыми дверями с раннего утра и до позднего вечера, «поджидая свои жертвы», как писал в своей книге «Паутина» мариинский чиновник, писатель-народник Николаи Иванович Наумов, приезжавший часто в Тисуль по делам службы.

Сложной и трудной была жизнь приисковых рабочих. Ими становились ссыльные, разорившиеся крестьяне, нередко беглецы-уголовники. Применялся кое-где и подневольный труд. Уже в наше время в Мартайге находили старинные тачки с прикованными к ним кандалами.

В те годы по дорогам вереницей шли в Мартайгу люди с котомками за плечами, которых крестьяне называли горбачами.

Первые прииски представляли из себя мелкие, основанные на ручном труде предприятия. Обычно на берегу реки, среди глухомани и бездорожья, ставили наскоро срубленные, крытые по-таежному деревянные бараки на 20—30 человек. Таких бараков па первых приисках было один-два. Рядом на берегу располагались бутары, в которых промывали золотоносный песок. По нормам на рабочего приходилось около полутора кубометров песка в сутки. Это был адски тяжелый труд. Платили золотопромышлен­ники очень мало.

Многие разорившиеся крестьяне приходили сюда, чтобы заработать деньги «на лошадь», но чаще всего стано­вились должниками своих хозяев. Но даже те, которые ценой непосильного труда и лишений скапливали небольшую сумму, редко возвращались домой с деньгами. Множество препятствий надо было преодолеть человеку, прежде чем он мог это сделать. Многие погибали еще в тайге от рук убийц, промышлявших таким образом. Существо­вала даже поговорка среди определенного круга лиц: «Зачем стрелять в косача, лучше — в горбача»,— и стреляли. А в Тисуле рабочих приисков поджидали сети, искусно расставленные содержателями различных увеселительных заведений.

  «Таежник,— пишет Н. И. Наумов, - живет только на­стоящей минутой, не помышляя о будущем, не сожалея о прошлом. Сегодня у него сотня рублей в кармане, и он безбожно щеголяет в плисе и шелковых рубахах, поит вся­кого встречного ямайским ромом и другими винами, что почудней и позабористей, оденет в плис с ног до головы первого попавшегося ему на глаза человека, отдаст по­следнюю ассигнацию бедному крестьянину на взнос по­датей, на покупку коровы или лошади, нисколько не ки­чась своею тароватостью, а завтра сам надевает на плечи какую-нибудь рвань, всласть грызет поданную ему христа ради корку и идет на ту же золотую каторгу, с которой только что воротился, и нисколько не соболезнуя о бро­шенном на ветер заработке».

  И далее: «Воровство, грабеж, распутство,— говорил пи­сателю о купцах волостной голова,— вот, сударь, какими путями они хлеб себе снискивают... А если коснуться тепе­рича много прочего — ох, господи! — язык-то не во всякую пору повернется вымолвить, да-а! — жен и дочерей ведь в яви продают, бери, проклажайся, сколь хочешь, только деньги подавай».

  И снова о таежниках: «Спаивают их, сударь, да надоть сказать, каким вином — травленым, с дурманом, чтобы его и беспамятстве-то ошарпать  (обокрасть)  было ловчей!»

  Наумов сам предупреждает, что действительность бы­ла еще страшнее, описанное им является лишь «слабой иллюстрацией действительности».                                     

  Но прежде всего приискового рабочего обирали золото­промышленники. Получая большие прибыли, они стреми­лись урвать себе еще и из мизерного заработка рабочих.  Многие хозяева приисков имели свои лавки (амбары), в которых все необходимые людям товары отпускались втри­дорога. Широко практиковалась продажа товаров по талонам (ордерам), которые принимались только в одной лавке-амбаре.

Не случайно на приисках была сложена такая песня:

Приисковые порядки для одних хозяев сладки,

а для нас беда!

Там не любят шутить шутки, там работаем мы в сутки

двадцать два часа.

Щи хлебаем с тухлым мясом, запиваем жидким квасом —

мутною водой.

Много денег нам сулили, только мало получили:

вычет одолел...

  Был при свидетелях зарегистрирован случай, когда до веденный до крайности рабочий вынужден был продать свою жену.

  Чиновник Министерства государственных имуществ Соколов о Петропавловском прииске Буткевича писал в отчете: «Казарма подперта подгнившими бревнами, углы ее обвалились, все строение сгнило и настолько ветхое, что я и священник села Кайчаковского отец Григорий не решились оставаться в нем более пяти минут».

Первые выступления рабочих

  Ясно, что такое положение вызывало сопротивление рабочих. Волнения на  приисках были явлением обычным. Но первое время их удавалось усмирять с помощью ар­тельщиков, и специально нанимаемых для этой цели лю­дей с дубинами. Позже для усмирения бунтовщиков была  создана специально горная полиция. Потом стали приглашать для этой цели войска.

До 1906 года была в силе статья 18 «Уложения о наказаниях», которая рассматривала всякое групповое сопротивление хозяевам как тягчайшее преступление и предусматривала строгое наказание.

Золотопромышленники меняют тактику

  Сопротивление рабочих изо дня в день росло, и золотопромышленники стали бояться увеличения количествам рабочих на приисках. В начале XX столетия делаются первые попытки механизировать золотодобычу. Впервые в Мартайге известным золотопромышленником  Н. Асташовым была применена драга на Ольгинском прииске — в нижнем течении Кии. Но эксплуатация ее оказалась невыгодной. Вскоре драга была перевезена в енисейскую тайгу.

  Первая попытка добычи рудного золота была сделана в 1879 году на прииске Дмитриевском. За три года было добыто всего 50 килограммов золота, и работы тоже пре­кратились. Лишь спустя еще десять лет, когда рудник перешел в руки инженера И. М. Иваницкого, добыча рудно­го золота возобновилась. Но лишь в 1900 году, в связи с открытием Лотерейной, а спустя три года — Центральной жилы, добыча рудного золота стала перспективной. Была построена фабрика на четыре бегунка, а затем эфельный завод на семь чанов. Всего в центральной труппе рудников к 1910 году было получено 3,1 тонны рудного золота.

  Россыпи в Мартайге были нередко богатыми. Содер­жание золота по рекам Кундустуюл, Кундат, Кожух до­стигало иногда 10 золотников в тонне промытого песка. В период с 1830 по 1917 год Мариинский золотопромышлен­ный район дал более 50 тонн золота. Из них только на 19 приисков по реке Кундустуюл приходилось 12,2 тонны.

  О Темпах развития золотой промышленности в Мариинской тайге говорят такие цифры. Если в период с 1829 по 1835 год общая добыча золота в Сибири не превышала 1,3 тонны, что составляло 15 процентов общей добычи в государстве, то в 1847 году доля сибирского золота уже  преобладала. При этом Мартайга давала 12 его процен­тов.

  К началу первой русской революции в Мартайге появ­ляются первые рабочие кружки, руководителями которых были политические ссыльные, и среди них — большевики Митин, Пущенко, Цибульский и другие. Для организации забастовочного движения создаются стачечные комитеты Руководители рабочего движения Мартайги поддерживали связь с организаторами революционного движения Томска, Анжеро-Судженска, кольчугинскими шахтерам красноярскими и ачинскими рабочими.

  Организованные выступления рабочих были одним из существенных факторов, которые подтолкнули золотопромышленников к созданию различных обществ и объединений. В 1901 году возникает акционерное общество «Драга», в которое, наряду с Н. Асташовым, вошли иное ранцы Хайн, Кнорре, Жиль. В том же году возникает Сибирское золотопромышленное общество, основанное немецкой фирмой «Вогау» и английскими предпринимателям.

  Томский журнал «Вестник   золотопромышленности горного дела» в 1899 году писал: «Нет ничего особенного в том, что неученую Россию нужно учить... А раз это так, необходимо обратиться к иностранцам с челобитной: «Приходите княжити и володети нами».

  И если первый период золотодобычи можно назвав периодом грубой варварской эксплуатации рабочих, то второй — еще более жестокий — периодом изысканного, организованного грабежа.

После Ленских событий

  События на Ленских приисках в апреле 1912 года послужили сигналом к началу массовых организованных выступлений рабочих Мартайги. В. И. Ленин назвал этот период переломным моментом в рабочем движении. Проявляя солидарность, рабочие Мартайги открыто и дружно начали войну против своих угнетателей.

  Руководители сибирских большевистских организаций видели в приисковых рабочих большую революционную силу. Вот почему сразу после Ленских событий Томской организацией для подготовки революционного выступления рабочих в Мартайгу направляется один из видных большевистских руководителей Исай Леонтьевич Наханович. Мартайгинские большевики, такие как Пущенко, Митин, Цибульский, пользовались исключительным доверием рабочих. Большую разъяснительную работу вели здесь ссыльные, бежавшие из городов от репрессий правительства революционно настроенные рабочие, студенты, представители интеллигенции.

  Известна попытка студентов Томского университета Шахина, Тютлина, Гореева, Земкова и Шарханова организовать крупное выступление рабочих Мартайги под по­литическими лозунгами. Студентам удалось заручиться поддержкой некоторых вожаков рабочих. Но, не имея опыта конспиративной роботы, они очень скоро попали под наблюдение полиции и были арестованы.

  Большую политико-просветительную работу вели в Тисуле учителя местной двухклассной школы Николай Николаевич Шурин, Алексей Васильевич Сидоровский и Мария Никодимовна Довят во главе с попечителем школы, ссыльным Цветаевым. Ссылаясь на манифест 17 октября 1905 года, они почти открыто печатали на школьном гектографе тексты революционных песен. Среди них были «Интернационал», «Варшавянка», «Смело, товарищи, в ногу» и другие. Учителя распространяли среди населения запрещенную литературу. Делалась даже попытка открыть в Тисуле воскресную школу. За организацию такой школы в Томске М. Н. Довят подвергалась ранее аресту.

   В 1907 году против учителей было возбуждено уголовное дело. Шурин, не ожидая ареста, скрылся. Ушел на прииск и Сидоровский. Но там он был задержан полицией и осужден. Жандармское начальство долго возмуща­лось тем, что во главе попечительского совета школы был поставлен ссыльный Цветаев. Но старожилы Тисуля до сих пор помнят учителей, которые оставили глубокий след в их сознании и сердцах.      

...16 мая 1912 года на Центральном руднике около 400 рабочих собрались на площади перед конторой. Стачечный комитет разработал требования к администрации: установить восьмичасовой рабочий день (до этого он был равен 12 часам), гарантировать оплату труда не менее полтора рубля в день, уменьшить размер урока (нормы).

   Администрация рудника долго тянула с ответом, потом пыталась запугать рабочих, предлагая прекратить забастовку.

   Восемь дней рабочие не выходили на работу. И добились своего: многие требования были удовлетворены. Правда, на другой же день начались аресты организаторов забастовки. Но забастовка показала, что организованными выступлениями рабочие могут добиться многого. Столичная черносотенная газета «Земщина» назвала забастовку мартайгинских рабочих повторением  Ленских событий. Большевистские газеты «Правда» и «Новая жизнь» высоко оценили победу рабочих рудника.

  Но самое крупное выступление рабочих Мартайги произошло в 1914 году, когда на работу не вышли сразу горняки шахт «Красная», «Воскресенская», «Военная», «Штольня», рабочие фабрик и заводов Центрального рудника. А когда на самом руднике кузнецы отказались поддержать бастующих, те ворвались в кузницу и силой заставили их оставить работу.

   Управляющий рудником не принял требований рабочих. Он грубо и оскорбительно разговаривал с делегацией. И тогда люди бросились на него с кулаками. Снова администрация вынуждена была пойти на уступки.

   Каждая такая забастовка заканчивалась арестами организаторов. Среди арестованных были такие авторитетные руководители рабочих, как московский кузнец. Пущенко. Рабочие с уважением относились к большевикам, видели в них своих бескорыстных вожаков. Не удивительно, что летом 1917 года при выборах в Учредительное собрание подавляющее большинство    горняков    голосовало за большевистских кандидатов. В телеграмме Совдепа Мартайги Томскому Совету рабочие Центрального и Лотерей­ного рудников писали, что 5 января на собраниях они решили просить Томский Совет рабочих и солдатских депутатов «разогнать, в случае необходимости с применением оружия, областную думу, как не отвечающую интересам трудового народа».

От Февраля до Октября

   Весть эту на прииски принесли рабочие Анжеро-Суд­женска. Но воспользовались ею в первую очередь золотопромышленники и поддерживаемые ими меньшевики. Рабочие еще не успели «переварить» это сообщение, как в Тисуле уже была создана волостная управа, в которую Вошли представители кулаков, купцов и промышленников. Народ, ожидавший больших перемен в своей жизни, вдруг понял, что их не будет, что Временное правительст­во ничем не отличается от царского.

 Меньшевики и эсеры, захватившие    власть в волости, разглагольствовали о русском патриотизме, о единстве интересов рабочих и предпринимателей, а бывшие жандармы объединяли вокруг себя черносотенцев и открыто рас­прямились  с  большевиками  и другими    неугодными им лицами.

  Недоумение рабочих и крестьян скоро сменилось открытыми выступлениями против порядков, установленных Временным правительством. В период между Февральской и Октябрьской революциями во многих селах выделяются вожаки революционно настроенных масс. В Тисуле ведут разъяснительную работу братья Кирсановы и Синяковы, II. Ф. Батанин, М. В. Степанов, П. И. Трухницкий, в Тамбаре - Т. Я. Худяков, в Третьяковке — П. Д. Бальчунас и другие. Многие из них имели опыт революционной работы. К примеру, П. И. Трухницкий приехал в Тисуль из Томска, где он работал в типографии. Он получил специальное задание связаться с руководителями рабочего движения Мартайги.         

  Именно благодаря разъяснительной работе этих людей Временное правительство не получило поддержки крестьян. Волостная управа не могла провести в жизнь ни одного из своих намерений. Не удивительно, что сразу после Октябрьской революции волостная управа  была распущена и ни один ее представитель   не попал в Мартайгинский совдеп. Председателем Совдепа был избран маркшейдер Центрального рудника, организатор    забастовочного движения горнорабочих, большевик К. В. Цибульский, который в годы гражданской войны проявил себя как политический руководитель Красной Армии.

   Правда, очень недолго продержалась Советская власть в Мартайге и, в частности, в Тисуле. В ночь с 25 на 26 мая 1918 года в Мариинске вспыхнул мятеж белочехов.

ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Кровавые дни

   Буквально на следующий день после выступления белочехов кулаки и золотопромышленники организовали в Тисуле разгром Совдепа. Бывший пристав Семенов возглавил созданную белогвардейцами полицию. Его ближайшими помощниками стали жандарм Левченко и лесничий Сабельман. Вновь появилась волостная управа во главе с кулаком Заболотским.

  Эту новую власть на свои деньги создали купцы Гринштейн, Гуревич, Буткевич, кулаки Кретов, Анфилогов и другие. Ставленники толстосумов тут же начали проявлять лакейские заботы о карманах своих хозяев. Начались сборы различных «пожертвований» в помощь «освободителям». Деньги нужны были и на содержание белочехов, и «новой власти». В сентябре нашелся «законный повод» для поборов. Чуть ли не всех крестьян власти объявили виновными в самовольной рубке леса. Началось массовое взыскание штрафов. Специальные карательные отряды подвергали унизительным поркам целые деревни. Крестьян, отказавшихся платить штрафы, избивали публично на площадях. На этой почве в Чумае вспыхнуло крупное крестьянское восстание.

  Сразу после чехословацкого мятежа в Тисуле был создан партизанский отряд под командованием К. В. Цибульского. Но просуществовал он недолго.    После    разгрома красногвардейских отрядов под Мариинском белочехи направили свои карательные отряды на борьбу с партизанами. В таких условиях большой партизанский отряд не мог продержаться долго. Было принято    решение его распустить. Люди разошлись по домам, а Цибульский вернулся на Центральный рудник и перешел на нелегальное положение.                                                     

   Восстание против колчаковщины в Чумае заставило и тисульцев взяться за оружие. 17 сентября на квартире у С. А. Кирсанова собрались за одним столом вожаки крестьянского и рабочего движения: братья Кирсановы и братья Синяковы, Трухницкий, Батанин и другие активисты— всего 16 человек.   Они представляли   всю Дмитриевскую волость и Мартайгу. Был создан   штаб для руководства партизанским движением. Его возглавили Н. П. Кирсанов, С. П. Синяков и П. Ф. Батанин. Штаб готовящегося восстания разместился на прииске Ключик, в 17 километрах от Тисуля, в доме рабочего П. И. Прокопьева. Его руко­водители установили контакт с Цибульским, а через него - с партизанами Мартайги. Свои люди у партизан были во всех селах. Через телеграфиста Р. И. Дашкевича и секретаря волостной управы Юнчиса руководители штаба получали сведения обо всех мероприятиях колчаковской ад­министрации.

   К началу октября партизанские отряды были созданы в большинстве сел. Некоторые из них были неплохо вооружены и подготовлены к боевым действиям.

   2 октября 1918 года в Тисуль прибыл порученец Чумайского штаба Деев,  который просил поддержать восстание боевыми действиями и оружием. В тот же день Тисульские партизаны под командованием Волкова разогнали колчаковскую милицию. Партизанский штаб разместился на почте. Партизаны нашли в помещении милиции 20 винтовок. У кулаков были реквизированы лошади. И когда вечером в Тисуле собрался митинг, многие жители поселка добровольно стали записываться в отряд. Одновременно шел сбор оружия. К 10 октября партизанский отряд имел уже в своем распоряжении более 100 винтовок, половину которых решено было переправить чумайцам.

  Но 11 Октября рано утром на взмыленном коне в Тисуль снова прискакал Деев. Тревожную весть привез он партизанам. Чумайцы терпели поражение от превосходящих сил белочехов, а в Тисуль направлялся карательный отряд численностью до 1500 человек. Ясно, что малочисленным партизанским отрядам вступать в бой с такими силами было бессмысленно. Штаб решил увести свои отряды в лес и перейти к партизанской войне.

   На другой день каратели заняли одно за другим села Шестаково и Усть-Колбу, а вечером вошли в Тисуль.

   Начались жестокие расправы с активистами Советской власти, семьями партизан, дезертирами из колчаковской армии.

  Старожилы села хорошо помнят утро 13 октября. К зданию волостной управы одного за другим стали приводить парней в возрасте от 20 до 22 лет, которые накануне вернулись в село из Томска, дезертировав из колчаковской армии. Всего было задержано 22 человека. Следом за арестованными шли родители и другие родственники. Матери несли узлы с продуктами и вещами, считая, что ребят снова отправят в Томск. Среди арестованных были отец и сын Чеботовы, Тарасов, Дожморов, Печенкин, Малахов, Волобуев, Гражданцев, Глухов, Усачев, Болоболенко, Кружевицкий, Бурлаков, Выгузов, Прокопенко, Шумилов, Конев и другие. Под усиленным конвоем ребят повели на край села к больнице. В конце улицы (ныне Октябрьской) им приказали раздеться. Родственники, которые до этого были убеждены, что парней    ведут на медицинский осмотр, теперь поняли смысл происходящего. Поняли это и сами  арестованные.   Петр  Болоболенко,  крикнув: «Бежим, ребята!» — бросился в лес и скрылся.    Солдаты от­крыли стрельбу, когда его уже не было видно.

  Арестованных поставили к забору. Тяжелый стон пронесся над толпой. Без чувств падали матери. Стиснув зубы, смотрели на приготовление к расстрелу сыновей отцы. Должно быть, волновались и солдаты, которым пришлось исполнять эту жестокую миссию. Когда раздался залп, шеренга арестованных стала разваливаться, как скошенная трава. Но многие были лишь ранены. Руководивший казнью капитан Сергеев проехал по телам    расстрелянных, добивая из нагана раненых. Но когда он отъехал от места| казни, вдруг среди убитых товарищей поднялся Нико­ей Усачев. Сергеев бросился к нему, но тот, перемахнув через изгородь, ушел в лес. Белогвардеец лишь слегка успел задеть его саблей. Живым унесли родственники домой и Кружевицкого. А потом к месту казни подъехал на лошади крестьянин Николай Обласов и увез тяжелораненных Глухова и Гражданцева к партизанам. Сейчас в конце улицы Октябрьской у больничного городка, как свидетельство жестоких дней колчаковщины,    стоит памятник расстрелянным тисульчанам.

  В тот же осенний день 13 октября произошло и другое трагическое событие...

Смерть партизанского командира

   Это случилось в деревне Шестаково. Каратели собрали на площадь жителей.  И на глазах у односельчан стали пороть неплательщиков штрафов, пособников партизан. В толпе шестаковцев находился П. И. Трухницкий. Этот мужественный и волевой человек не мог спокойно наблюдать за позорной экзекуцией. Он выбежал из толпы и начал стрелять в карателей. Но никто из жителей не бросила за ним на палачей. Партизанского командира схватил! Связанного, его сильно избили и раздетого закрыли в амбаре, хотя стояли уже сильные холода.

  Утром Трухницкого отправили в Чумай, где истязания продолжались. После этого он был расстрелян. Тело командира колчаковцы бросили в яму вместе с другими партизанами, расстрелянными в тот день.

  Ночью, когда жена Трухницкого с помощью двух односельчан раскопала могилу, она не могла узнать мужа. Только по белью, которое было на нем, oна опознала его тело.

  Сейчас в Тисуле есть улица имени Трухницкого. И живет на этой улице дочь партизанского командира — пенсионерка Розалия Петровна Трухницкая, которая продолжает дело своего отца. С утра до позднего вечера ее, старейшую учительницу, можно видеть в школах среди детей.

Конец колчаковщины

   Партизаны не давали колчаковцам покоя. Они расправлялись с предателями, нападали на небольшие карательные отряды, заставляли трепетать представителей колчаковской власти в селах.

  А с запада на восток шли дивизии регулярной Красной Армии и партизанские соединения. Власть кровавого режима приближалась к своему позорному концу.

  12 декабря 1919 года утром жители Тисуля увидели над помещением волисполкома красный флаг. День этот превратился в настоящий праздник.

На состоявшемся стихийно митинге были названы те, кто погиб в борьбе с колчаковщиной. Среди них было много талантливых организаторов, честных, преданных делу революции людей, таких как схваченный и сожженный заживо на Центральном руднике руководитель Кольчугинского восстания Демьян Погребной.

   Колчаковцы ушли, но остались черносотенные кулацкие банды, которые из сел перешли в леса. Долго еще несли смерть и разрушение на тисульской земле головорезы Пермикина, Соловьева, Пимщекова. Лишь в 1921 году была уничтожена чоновцами банда полковника Олиферова, оставившая на нашей сибирской земле тяжелый кровавый след, который тянулся на многие сотни километров.

  Наступили мирные дни. Хотя долго еще продолжали греметь кулацкие обрезы, и лилась кровь коммунистов и комсомольцев, но Советская власть утвердилась уже навсегда. Это было начало новой эпохи, начало мирного

строительства рабоче-крестьянского государства.

НА СТЫКЕ ДВУХ ЭПОХ

За кем идти?

  Вопрос этот был для сибирского крестьянина весьма сложным. Вековая горькая судьба убедила его в том, что никому нет дела до его детей, его нужды, что государственные интересы никогда не совпадают с его интересами. И даже когда Советская власть стала наделять его землей, он не торопился радоваться.

  Пожалуй, больше инстинктивно, чем разумом, он признавал эту власть, радовался ей, готов был ее защищать, но только до тех пор, пока представители этой новой власти не приходили к нему за хлебом.

 Правда, разными были сами крестьяне. Трудно было сравнивать богатых мужиков Большого Барандата и пере­селенцев Вознесенки. Для первых и раньше земли были не меряны, для вторых - «свободные» сибирские земли оказывались даром за семью  замками. Имея государственные бумаги на отвод земли, переселенец должен был выпоить огромное количество водки сельскому сходу, чтобы получить этот свой надел. Нередко здесь, на сибирской земле, он лишался последних своих сбережений, а иной раз и лошади. Нередко ему отводили такие земли, что прежде чем посеять на них пшеницу, надо было пролить семь потов. Должно быть, потому в Вознесенке к 1922 году в партячейке насчитывалось 40 коммунистов, а барандатский крестьянин Пермикин возглавил одну из самых зверских банд.

  Комсомольцы двадцатых годов С. Т. Телепов и А. Третьяков в своих воспоминаниях обстановку в районе после изгнания колчаковцев называют сложной и трудной .Малочисленные большевистские и комсомольские ячейки буквально утопали в массе неотложных дел. Надо было оружием в руках защищать Советскую власть и ее активистов от бандитов, надо было осуществлять продразверстку, надо было думать о проведении в жизнь Ленинско кооперативного плана, надо было ликвидировать неграмотность... Надо было очень многое делать в селах, чтобы крестьянин сказал потом: — «Я пойду с вами!»

   Уже в 1923 году стали появляться товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы) во многих селах. Создавались первые коммуны.

  5 октября 1924 года в Тисуле состоялась первая партийная конференция, сыгравшая важную роль в становлении сельских партийных ячеек. Конференция осудила, многие ошибки сельских коммунистов и комсомольцев, избрала руководящие партийные органы. Первым секретарем Тисульского райкома ВКП (б) был избран Андрей Евдокимович Сафронов.

   В следующем году была проведена первая сельскохозяйственная выставка, на которой демонстрировались успехи коллективных хозяйств — ТОЗов и коммун. На этой выставке крестьяне впервые увидели трактор.

  Постепенно были уничтожены кулацкие банды. Окончательно сопротивление кулачества было сломлено к 1931году. Но еще в 1934 году —одним из последних — был убит из кулацкого обреза, комсомолец Андрей Талдыкин в селе Тамбар. Сейчас у въезда в это село на берегу небольшого озера стоит памятник отважному комсомольцу, одному из тех, кто беззаветно верил в светлое будущее.

 Долго и трудно осуществлялась коллективизация в районе. Нe мыслил крестьянин, привыкший свои беды решать в одиночку, коллективного труда. И то, что удалось сделать сельским коммунистам и комсомольцам за десять лет после изгнания колчаковцев, следует оценивать как большую победу...

Первые шаги МТС

 В феврале 1932 года была создана Тисульская МТС. К этому времени 75 процентов крестьянских хозяйств уже было объединено в колхозы. 17 тракторов насчитывала первая машинно-тракторная станция. Но по меркам тех лет это была большая сила.

…Весной, одной из первых в тот год, вывела на поля колхоза «Революция» свой СТЗ-8 Анна Непомнящих. Такие же, как она, девушки работали трактористками в других колхозах. Стрижова и Евдокимова — в «Пути к ком­мунизму», Евгения Колмакова - в Тисуле, Коновалова — в Дворникове, Надежда Берсенева - в Кайчаке, Антонина Медведева — в Николаевске. Работали девушки днем и ночью, хотя трактора не были оборудованы освещением. На длинной жерди в ночное время вешали фонарь, или его нес перед трактором специально человек.

 И то, что летом 1932 года сделали работники первой МТС, до сих пор удивляет людей. Вскоре одна из первых трактористок Ульяна Федоровна Лыкова была назначена бригадиром женской тракторной бригады, а в войну стала председателем колхоза имени Ворошилова. За свой труд У. Ф. Лыкова была награждена орденом Трудового Красного Знамени и тремя медалями.

  Люди, казалось, освободились от пут. Работали в очень тяжелых условиях от зари до зари, получая за свой труд гроши - несколько граммов хлеба на трудодень, а творили настоящие чудеса. Многие их рекорды до сих пор остаются непревзойденными.

  В 1939 году овцеводы колхоза «Красный победитель» во главе с Николаем Кирилловичем Пахомовым получили от каждых ста овец по 143 ягненка. За этот трудовой подвиг бригадир получил специальное свидетельство ВСХВ, а колхоз — денежную премию в 10 тысяч рублей и автомашину.                                                                         

  Невиданными были и темпы развития сельскохозяйственного производства. Судите сами, через шесть лет после создания Тисульской МТС в районе уже насчитывалось 137 тракторов, 58 комбайнов и  107 автомашин. Начинались колхозы с одной лошади на двух-трех колхозников, а к началу войны энерговооруженность    труда достигла 4-5 лошадиных сил в расчете на одного рабочего.

  В совхозе «Тамбарский», например, в 1938 году основные фонды превысили миллион рублей. Летом здесь работало 11 тракторов Барандатской МТС, созданной в 1936 году. Хозяйство имело три собственных автомобиля общей грузоподъемностью 5,5 тонны.

 В 1940 году в Тисульском районе было 22 тысячи голов крупного рогатого скота, в том числе 8,5 тысячи — в колхозах и совхозах.

  Можно было в эти годы уже уверенно говорить о том, что победил колхозный строй. Крестьянин окончательно принял линию большевиков. В Тисульской районной партийной организации в 1940 году состояло 996 человек! том числе 511 рабочих, 317 служащих и 138 крестьян.

А в горной тайге...

Золотопромышленники Мартайги оказывали Советской власти ожесточенное сопротивление.  Вскоре после ухода колчаковцев создалась угроза затопления шахт. Мартайгинский совдеп бросил клич рабочим: «Необходимо спасать предприятия золотопромышленности, которые становятся достоянием  нового Советского государства!» Предприниматели отказывались выплачивать рабочим заработ­ную плату, саботировали мероприятия советского правительства. Председатель Совдепа    К.В.    Цибульский пытался договориться с членами правления компании Марзолото. Ему удалось добиться выплаты зарплаты, но многие вопросы жизни рудников не решались. Встал вопрос о национализации приисков...

 Но отстранив от управления    рудниками их владельцев надо было выплачивать   людям    заработную плату, деньги нужны были и для восстановления   предприятий. Совдепы Ачинска, Омска, Красноярска и других городов пошли навстречу. Они направляли в Мартайгу продукты и

И деньги под золото.

И все же в период между 1917 и 1922 годами добыча золота практически прекратилась. Часть шахт оказалась затопленной. К 1926 году национализация предприятий золотопромышленности в Мартайге была закончена. В 1926 году национализируется  Центральный рудник, принадлежавший последним частным владельцам приисков Бушину и Кудряшову.

С этого момента и начинается новая эра в развитии золотой промышленности Мартайги. Все предприятия переходят в ведение Сибзолота. Принимаются меры к развитию золотодобычи. Уже к 1927 году количество рабочих увеличилось в три раза. Была открыта Октябрьская жила и для ее разработки построен рудник «Октябрьский». В начале тридцатых годов центральная группа золотопромышленных предприятий  насчитывала уже около шести

тысяч рабочих. Таких темпов развития не знала Мартайга даже в самые горячие годы золотого бума.

  Молодое Советское государство стремилось быстрее развивать свои валютные цехи. Только с помощью золота можно было получить у капиталистов нужные стране машины.

ЧЕТЫРЕ НЕВИДАННЫХ ГОДА

Тыл — фронту!

   Великая Отечественная война стала серьезным испытанием прочности нашего государства, силы духа нашего народа. Страна выдержала это испытание, и победила. Потому что в одном строю сражались фронт и тыл, потому что людям было что защищать.

 Больше сема тысяч человек ушло на фронт из Тисульского района, а возвратилась только половина.

  Бывший Нарком земледелия И. А. Бенедиктов в книге «Война, народ, победа» пишет: «В 1942 году посевные площади на территории, не подвергавшейся оккупации, увеличились на 2,8 миллиона гектаров». Это было бы невозможно без того огромного трудового напряжения и массового героизма, которыми советские люди ответили на тяжелейшие испытания войны. Именно в эти годы из Тисульского района прозвучало на всю область имя трактористки Анастасии Дмитриевны Цепенщиковой, которая добивалась невиданных трудовых результатов, работая по 20 часов в сутки. Одной из первых она была награждена за свой самоотверженный труд орденом Ленина.

  Телятница совхоза № 205 Мария Сергеевна Хорева в эти годы вырастила в условиях острого дефицита корма 1140 телят без единого случая падежа. А шестидесятилетний бригадир из колхоза «Красный май» Смирнов пришел к секретарю партийной организации и положил на стол заявление с просьбой принять   его в партию.  «Меня не возьмут на фронт, - сказал   он, - потому   буду   воевать здесь». Он собрал немногочисленную строительную бригаду из женщин и подростков, и – один за другим - она сдала хозяйству сначала    свинарник, потом  молочную ферму, склад для сельскохозяйственного инвентаря и другие объекты.

 Старатели Мартайги собрали для строительства танковой колонны «Старатель» полпуда золота. Вагонами отправлялись на фронт теплые вещи - подарки солдатам.

Четырех Героев Советского Союза дала стране тисульская земля. Этого звания удостоены Михаил Дмитриевич Сметанин, Афанасий Спиридонович   Смышляев,   Иван Дмитриевич Пашков и Василий Алексеевич Миролюбов.

Именем разведчицы Гали Поповой названа одна из тисульских улиц. Более трех тысяч тисульчан получили правительственные награды. А сколько бессмертных подвигов на фронтах Великой Отечественной остались безвестными.

Уроженец Тисульской земли писатель Иван Падерин в репортаже  «Преображение Листвянки», опубликованном в «Литературной газете» 10 декабря 1980 года, пишет о земляках, погибших на фронтах Великой Отечественной войны:

«Бударных Николай Павлович,

Бударных Емельян Павлович.

Помню их - старший был комбайнером, младший - трактористом, осенью тридцать восьмого работали на сцепе: Николай - за штурвалом комбайна, Емельян — за рычагами гусеничного трактора...

Вот отец и сын в списке рядом:

Волобуев Федор Афанасьевич,

Волобуев Гаврил Федорович,

 - и похоронены, как мне сказали в военкомате при вручении этого списка, в одной братской могиле под Борвенковом.

Головинский Александр Григорьевич...

Это имя воскресило в моей памяти   летучее собрание комсомольцев Листвянки на полевом стане, где хотели вынести выговор комсомольцу Головинскому за то, что он такую горячую пору затевает свадьбу...

Читаю сразу четыре строки подряд, и в глазах зарябило:

Гончаров Павел Васильевич,

Гончаров Игнат Васильевич,

Гончаров Михаил Васильевич,

Гончаров Антон Васильевич.

...Четыре сына Василия Гончарова, которого уже нет в живых. Вижу четыре сосенки с табличками. На них обозначены имена братьев Гончаровых...

...Подумать только: из деревеньки в пятьдесят дворов война выхватила безвозвратно сорок четыре земледельца! Сорок четыре, да каких...»